Все мы – солдаты кадровой армии

   В этот праздничный юбилейный день в честь 75-летия Победы  в ВОВ наша газета решила поведать немного и без пафоса об одном из героев Победы, бывшем соседе Главного редактора Николае Ивановиче Писицыне, сын которого просил увековечить память отца, поместив материал о нём в Краеведческий музей подмосковного Королёва (ранее Калининграда, где и прожил ветеран большую часть жизни).  Пока не случилось − из-за «коронобесия», охватившего как нашу отчизну, так и значительную часть цивилизованного мира – хитро и подло спланированного накануне нашей Великой Победы. Очень надеемся, что память о нём вскоре, после открытия таких памятных мест, займёт своё достойное место в истории города и, конечно, страны, а потомки искренне будут гордиться такими солдатами Победы, не жалевшими себя ради мирного неба над планетой…

Николай Иванович Писицын (30.04.1921 г. – 18.02.2001 г.)

   Николай Иванович родился 30 апреля 1921 года, а 26 октября 1940 года был призван в ряды Советской Армии и направлен в Монгольскую Народную Республику.  

   В ноябре 1942 года стал кандидатом в члены КПСС, а в августе 1942 года уже полноценным её членом. 

  До 1943 года служил в МНР, в конце 1943 года – переброшен на фронт. Воевал на Втором Белорусском фронте в 27-й отдельной истребительной Верхнеднепровской ордена Суворова 2-й степени дивизии в составе 289-го Гвардейского противотанкового истребительного полка, где был командиром отделения связи. В составе этого подразделения боролся с немецко-фашистскими захватчиками до конца Великой Отечественной войны. Участвовал в военных действиях в северной части Германии и прошёл долгий боевой путь в 550 км по берегу Балтийского моря. Был дважды ранен. День Победы встретил в немецкой деревне Берлихен недалеко от Эльбы. Как известно, на Эльбе произошла знаменитая встреча советских войск с войсками союзников. У деревни Берлихен 289-й полк, где служил Николай Иванович, встретился с английскими солдатами. Демобилизовался в июне 1946 года. 

  О том, как приходилось воевать, ветеран вспоминал: «У каждого солдата на войне есть свое «определение». Мы – противотанковые истребители. У нас не стояла задача солдата убить − эта необходимость «вырисовывалась» как бы сама собой. Твоё дело – вывести танк из строя. А у наших войск на вооружении были автоматы ППШ, которые стреляют всего на 50 − 350 метров. К 1944 г. автоматами обеспечили почти всех советских солдат. До этого ходили в атаку чуть ли не с оружием образца 1914 г.: винтовками-трехлинейками, пулеметами «Максим». У трехлинейки, кстати, убойная сила больше, чем у ППШ – до 2 км. Ведь все зависит от длины ствола, а у ППШ ствол короткий как у нагана…»   

  Про свои ранения Николай Иванович заявлял, что даже не помнит, как это случилось: «Ранило меня в 1944 году − в ногу попал осколок. Бой был ожесточённый. Столько нагнали на поле и самоходок, и танков! Столько было артиллерии! За каждым углом, в каждом окне, везде! Сказали, на этом участке будет возглавлять прорыв сам Гитлер. У меня было два ранения – в ногу и руку, но они лёгкие. Поэтому в госпиталь не отправили. Легким ранение считается, когда только повреждены ткани, когда кость − тяжёлое». 

  Будучи командиром, Николай Иванович говорил про себя и сослуживцев: «Все мы − солдаты кадровой армии!» И после войны не забывал боевых товарищей, рассказывал о запомнившихся случаях на войне. Таких моментов он пережил, конечно, множество. Но некоторые особенно глубоко врезались в память. Один из них – выход из немецкого окружения на реке Неман: «Настал час отступления. Наши войска сделали прорыв на реке Неман, разорвали кольцо гитлеровцев. Это было где-то в районе города Августово в Польше. И мы − уходим из этого кольца. И тут нашу батарею оставляют на прикрытие отступающих войск. А с нами в боях участвовал конный корпус. Что такое конный корпус? Это 45 000 лошадей! Их очень много, они идут по дороге сплошной массой. И мы должны «прикрыть» их. Нам не разрешают отступать, пока не проедет конница. И мы уже поехали – последние, вдруг глядь наверх – откуда ни возьмись налетела авиация! А у них всё пристреляно: бьют прицельно только на дорогу, где едет наша техника. Один парень раненый, видно, не выдержал психологического напряжения: на ходу спрыгнул с машины. А машина – были тогда у нас «Шевроле» – шла 80-90 км в час! И у парня – второй перелом на том же месте, где ранен был. Ох, как он плакал! И от боли, и чтобы свои не оставили, и от испуга: самолет летит прямо на тебя».  

  С боями Николай Иванович захватывал и освобождал города и сёла. «Но нигде», − подчеркивает он, − «я не видел от наших войск никакого мародёрства». Май 1945 застал его у деревни Берлихен: «Я был командиром отделения во взводе управления. Кроме командиров отделений никого не осталось. Мы были как база к выполнению орудийного расчёта. А в расчёт нас не берут. Там нужно минимум 4 человека, меньше нельзя − иначе с орудием не справишься. И собрались мы в немецкой землянке, сидим и говорим: ребята, ведь придёт «старый немец» и нас убьют… Ну, определили часовых, и мне выпало время рано-рано утром. А у нас была немецкая радиостанция. И утром на ломаном русском языке из нее слышу: Калинин подписал указ об окончании войны. Меня вот так всего затрясло… Как сказать об этом? И тут, в 6 часов утра, объявляют нам построение, и явиться только с личным оружием. И я понял уже, что это – Победа!» 

  «Я раньше не особо верил в судьбу. А после войны стал склонен к тому, что на роду у каждого начертано что-то своё».  

  Так, судьбой Николая Ивановича стала и его жена Лидия, с которой он познакомился в нашем городе. Лиду направили сюда работать токарем на производстве, выпускавшем оружие для фронта. Про то время она вспоминала со слезами на глазах: «Страшно говорить – тяжёлое время! Мама умерла. Помочь Родине меня забрали из 7 класса школы. Мне было 15 лет. Нас вселили в общежитие, где был холод, голод, всё замерзало. Я работала на станке по 18-20 часов! Станки огромные, я до своего не доставала. Две-три «подножки» мне ставили, чтоб я могла у станка стоять. Спали прямо около станка. Есть было нечего. Приходим в общежитие – одни крысы нас встречают, даже мыла кусок – и то стащат. Ничего не было – ни одеться, ни обуться… На работе давали дополнительные карточки, чтобы хоть овсянку можно было поесть»… 

  О время ВОВ Николай Иванович был награждён высокими наградами Родины: медалью «За Отвагу» − самой уважаемой  и высшей в наградной системе СССР, и «Орденом Красной Звезды» − которым отмечались военнослужащие за личное мужество и отвагу в боях. Затем были «Орден Великой Отечественной войны» и другие заслуженные юбилейные медали… 

  А после демобилизации работал электромонтёром, а затем и бригадиром электромонтёров в строительном управлении города «Спецстроймонтажтресте», неоднократно поощрялся руководством «Почётными грамотами» и денежными премиями за доблестный труд и свои рационализаторские предложения. Пользовался всегда непререкаемым авторитетом в среде трудовых коллег. 

  Отработал на одном месте ровно полвека! 

   Гвардии старшины не стало 18 февраля 2001 года, после 55-й годовщины Победы в Великой Отечественной Войне. Но в нашей памяти навсегда останутся все бойцы, все те, кто подарил нам мир и сражался за Родину!  

Юлия Ростовская

Алексей Щепин